Была у мамы, видела телевизор.
В телевизоре ярко накрашенная женщина поучала: «У настоящей женщины вся обувь должна быть в первую очередь красивой. Во вторую – эффектной. Лучше, чтобы она была дорогой. Если она еще и удобная при этом – вы выиграли в лотерею!»
Я обожаю эти моменты, между депрессией и неврозами, когда на какое-то время в голове все успокаивается и вокруг повисает теплая уютная тишина. И внутри этой тишины отчетливо раздается одна простая мысль: «Мне совершенно некогда»
Нет никаких мало-мальски внятных аргументов в пользу того, что эта жизнь у меня не единственная. Статистические данные говорят о том, что мой максимум – 80 с небольшим лет. Из них больше трети уже тогоись. Если отмести всевозможные вариации неудачно летящего на голову кирпича, то при самом лучшем раскладе мне осталось чуть больше полувека.
И вы хотите, чтобы я потратила хоть сколько-то времени на неудобную обувь? Вы еще скажите, что я могу позволить себе невкусную еду и скучных собеседников!
В детстве я пережила два эпизода сильнейшего экзистенциального кризиса. Лет в 6 я осознала, что все смертны и не могла заснуть всю ночь на пролет, придавленная этим огромным открытием. Я аккуратно пару раз щупала бабушку, чтобы проверить не умерла ли она, не дожидаясь завтрака, но бабушка оказалась вполне в силах пережить и ту страшную для меня ночь, и завтрак и вообще все предшкольные каникулы. Умерла она в аккурат через десять лет после этого лета.
Второй раз с бездной я столкнулась, кажется в 12 лет, составляя списки литературы на ближайшие пару месяцев. Я знала, что один том «Мушкетеров» занимает где-то неделю, в цикле их три штуки, а у Дюма-отца всего около шести сотен произведений. Я имела смутные представления о существовании других авторов и законов умножения, и как я не прикидывала, все равно получалось, что до старости (ну лет до тридцати) ну никак не получается прочитать все книги, которые мне нравятся.
Оба раза я была настолько напугана, что моментально научилась хитрить и обманывать саму себя. «Нет, это все какая-то ерунда. Так быть не может. Я что-нибудь обязательно придумаю» - решила тогда я и это обещание позволило мне нормально засыпать по ночам. Хоть в глубине души я и понимала, что это не так.
Поступление в институт, знакомство с литературами античного мира, средневековой Европы, постмодернистской Америки, а также похороны родственников и друзей со всей очевидностью доказывали – смерть есть, а времени на то, чтобы хотя бы прикоснуться ко всему прекрасному – нет.
Было бы еще хоть как-то выносимо, если бы в мире были только книги. Но чем больше живешь, тем больше узнаешь, и вдруг появляются летние ночи, парковые дорожки, экзотические фрукты, французские комедии, шум прибоя, пробежки по весеннему городу, объятья, музыка, дальние города, разговоры до рассвета, любимая работа, мягкое мороженое, поцелуи, вечера у камина, велосипедные прогулки, маленькие кафешки, в которых подают крошечные пирожные…
Всего этого так много, что ни в какую жизнь целиком не помещается. Даже если выбрать что-то одно, то все равно времени не хватит чтобы ощутить это во всей полноте. Ну то есть если, предположим, я решила, что больше всего на свете, я люблю десерты, то у меня и десяти жизней не хватит, чтобы перепробовать их все. Даже если я обзаведусь несгибаемой волей и железной дисциплиной и буду пробовать, скажем по два десерта в день, то годам к восьмидесяти мне вряд ли покорится и половина того, что производит один Петербург, в котором сотни, если не тысячи кондитерских.
А если, предположим, у меня, кроме вкусовых, есть еще какие-то рецепторы? Если кроме пирожных мне нравятся еще, предположим, цветы?
Вы представляете вообще сколько в ботанике наименований?
Я не представляю, для меня это бездна, которая начинает вглядываться в тебя своими тычинками, как только ты пытаешься загуглить очередное непроизносимое название.
Я все это к чему.
Помните была такая байка про профессора, который зачем-то ходит на лекции с банкой, камнями и песком и демонстрирует людям, пришедшим получать высшее образование, искусство баночного спэйс менеджмента?
Там идея в том, что вот это большое – самое важное, его надо положить в банку в первую очередь, а остальное, песок, вода и черти что еще – менее важное, оно само там распределился и банка будет полной и в нее все-все поместится.
Моя идея сегодня – нихрена в нее не поместится, в каком порядке не засовывай. Все что в твоих силах – перестать пихать в нее херню.
Да блин, ее даже если просто поставить на стол и забыть, она все равно наполнится – воздухом, светом и пылью, потому что так устроена жизнь на том шарике, который мы называем своим домом. Стакан не бывает наполовину ни пуст не полон, он полон всегда в разных пропорциях водой и воздухом, жидкостью и газом, ну или виски и колой в моем случае.
Жизнь настолько переполненная штука, что один маленький частный человек просто тонет во всем обилии возможностей. И даже если придирчиво выбирать только хорошее, то все равно лопнешь – все интересные книжки не прочитаешь, всех красивых людей не перецелуешь, все вкусные штуки не съешь.
Тут нужен строжайший тайм менеджмент, чтобы успеть как можно больше всего. В таких условиях жесточайшей конкуренции всего прекрасного тратить единственный свой вечно истончающийся временной ресурс на хрен знает что – просто безответственно.
Какие токсичные отношения, скучные фильмы, неинтересные проекты, неудобные туфли? Какие к чертям собачьим брокколи?
***
- Тебе бы носить каблуки, очень эффектно!
- Нет спасибо
- Почему? *переходя на тактичный шепот* Это все из-за твоей полноты, да?
- Знаешь.. Именно из-за нее. Именно из-за полноты. Да храни ее господь.
By Тамара, какого хрена?
